Сложно сказать, что в жизни главное. Жизнь — она бессмысленна сама по себе. Просто надо найти себе дело, чтобы занять этот промежуток между рождением и смертью. Какой смысл жизни? Да нет его. Родить детей — это репродуктивная функция, она вне нас лежит. К чему стремиться? Количественные какие-то факторы человека вряд ли мотивируют. Два завтрака не съешь. Надо найти себе занятие. Просто ты придумал себе какую-то игру, и ты в нее играешь.
суббота, 29 октября 2016 г.
Сложно сказать, что в жизни главное. Жизнь — она бессмысленна сама по себе. Просто надо найти себе дело, чтобы занять этот промежуток между рождением и смертью. Какой смысл жизни? Да нет его. Родить детей — это репродуктивная функция, она вне нас лежит. К чему стремиться? Количественные какие-то факторы человека вряд ли мотивируют. Два завтрака не съешь. Надо найти себе занятие. Просто ты придумал себе какую-то игру, и ты в нее играешь.
Любят не идеальных, а тех, кто подходит
Моя подруга Рита — судмедэксперт. Ей 42. У нее длинные тонкие пальцы и второй дан по айкидо. Она курит крепкие сигареты, ругается матом и не боится смерти. У Риты есть муж на 9 лет младше. Он ведущий архитектор в одной очень солидной строительной фирме. И очень красивый. Печет самые вкусные торты, которые я ела в своей жизни. И сочиняет детские сказки для годовалых близнецов. Сам укладывает их спать, если Рита на работе. И встает к ним ночью, потому что Рита устает.
Другая моя подруга, Оля, — психолог в МЧС. Была в Беслане. Ее первый муж, военный хирург, погиб 12 лет назад. В прошлом году она вышла замуж за оператора, который снимал репортаж об одной из спасательных операций. Сначала они просто дружили, а потом моя подруга попала в аварию, и он полгода ее выхаживал. Взял отпуск на работе, чтобы не ездить в командировки. Подрабатывал, снимая свадьбы. Подруга, несмотря на прогнозы врачей, встала на ноги. Олин сын называет его отцом. А он гордится, что мальчик поехал на олимпиаду по физике в Стокгольм.
Маша — профессор философии. Вышла замуж за мужчину без высшего образования. Но он строит ей дом, готовит обеды, обожает детей и запрещает шуметь в доме, потому что Мария Анатольевна готовится к лекциям. Маша помешана на научной карьере и планирует на год уехать на стажировку в Китай. Муж помешан на Маше. Он не знает, кто такой Гегель и экзистенциалистов не читал. Но зато он знает, какой у Маши размер ноги, и не забывает поменять летнюю резину на зимнюю на ее машине. А еще у Машиного мужа реальный бизнес по производству деревообрабатывающих станков. Не олигарх, но миллионер.
Когда мне начинают рассказывать, какой должна быть идеальная женщина, чтобы ее любили и звали замуж, я очень громко смеюсь. Потому что любят не идеальных, а тех, кто подходит. Со всеми своими трещинами и вмятинами. Каждая кастрюля найдет свою крышку.
Поэтому не надо бояться жить так, как хочешь, и быть тем, кем хочешь. Это все, что я хотела сказать вам сегодня. Обнимаю.
Елена Пастернак
Моя подруга Рита — судмедэксперт. Ей 42. У нее длинные тонкие пальцы и второй дан по айкидо. Она курит крепкие сигареты, ругается матом и не боится смерти. У Риты есть муж на 9 лет младше. Он ведущий архитектор в одной очень солидной строительной фирме. И очень красивый. Печет самые вкусные торты, которые я ела в своей жизни. И сочиняет детские сказки для годовалых близнецов. Сам укладывает их спать, если Рита на работе. И встает к ним ночью, потому что Рита устает.
Другая моя подруга, Оля, — психолог в МЧС. Была в Беслане. Ее первый муж, военный хирург, погиб 12 лет назад. В прошлом году она вышла замуж за оператора, который снимал репортаж об одной из спасательных операций. Сначала они просто дружили, а потом моя подруга попала в аварию, и он полгода ее выхаживал. Взял отпуск на работе, чтобы не ездить в командировки. Подрабатывал, снимая свадьбы. Подруга, несмотря на прогнозы врачей, встала на ноги. Олин сын называет его отцом. А он гордится, что мальчик поехал на олимпиаду по физике в Стокгольм.
Маша — профессор философии. Вышла замуж за мужчину без высшего образования. Но он строит ей дом, готовит обеды, обожает детей и запрещает шуметь в доме, потому что Мария Анатольевна готовится к лекциям. Маша помешана на научной карьере и планирует на год уехать на стажировку в Китай. Муж помешан на Маше. Он не знает, кто такой Гегель и экзистенциалистов не читал. Но зато он знает, какой у Маши размер ноги, и не забывает поменять летнюю резину на зимнюю на ее машине. А еще у Машиного мужа реальный бизнес по производству деревообрабатывающих станков. Не олигарх, но миллионер.
Когда мне начинают рассказывать, какой должна быть идеальная женщина, чтобы ее любили и звали замуж, я очень громко смеюсь. Потому что любят не идеальных, а тех, кто подходит. Со всеми своими трещинами и вмятинами. Каждая кастрюля найдет свою крышку.
Поэтому не надо бояться жить так, как хочешь, и быть тем, кем хочешь. Это все, что я хотела сказать вам сегодня. Обнимаю.
Елена Пастернак
Мне сташно умирать в твоих глазах...
Смотреть как медленно меня стирает время,
Как будто часть бессмысленных мгновений,
Я рассыпаюсь пылью на твоих руках...
А ты не зная ничего встряхнешь ладони,
Смахнув легко неслышимый мой крик.
Я падаю ,остался лишь ничтожный миг,
И мир взорвется тысячью агоний.
В последний миг вздыхая над асфальтом серым,
Я поняла что вечной жизни не было и нет...
По прежнему пройдут еще десятки лет
И на стенах у памяти твоей лишь имя - след от мела...
Смотреть как медленно меня стирает время,
Как будто часть бессмысленных мгновений,
Я рассыпаюсь пылью на твоих руках...
А ты не зная ничего встряхнешь ладони,
Смахнув легко неслышимый мой крик.
Я падаю ,остался лишь ничтожный миг,
И мир взорвется тысячью агоний.
В последний миг вздыхая над асфальтом серым,
Я поняла что вечной жизни не было и нет...
По прежнему пройдут еще десятки лет
И на стенах у памяти твоей лишь имя - след от мела...
пятница, 21 октября 2016 г.
Скольких еще ты потеряешь?
Тебе 6 лет. Ты идешь в первый класс. На первой же перемене, когда тебя оставляют с другими ребятами, ты заводишь себе друзей — Паша, Никита, Тема, Юра… Ребята вразнобой соглашаются дружить с тобой. Наконец-то ты счастлив.
Тебе 8. Третий класс только начался, а из всех остался только Юра. Никита перешел в другую школу, обещав звонить, но так и не узнав твоего номера, Паша подставил тебя перед учительницей, а с Темой вы подрались, да так, что он выбил тебе зуб. Они больше не твои друзья, и скатертью им дорожка — ты без труда найдешь лучше, таких, как Юра. Вокруг столько людей, а мир так велик. Достаточно просто подойти еще к паре ребят, и тихонько сказать: “Будешь дружить?”.
Все так просто.
Если бы оно было так просто. Тебе 14, и кроме Юры у тебя никого не осталось. С переходом в среднюю школу классы смешались, и полная компания отбросов из “Б” параллели избивает тебя на каждой перемене. Ты вынужден бегать между классами и обедать в подвале. За что они ненавидят тебя?
Это не так уж и важно. Под конец года ты видишь, что уставший Юра болтает с одним из них. Клеймо предателя виснет на твоем друге вечным грузом, и тебе все равно на все, что он скажет — он лишь мерзкий изменщик, но не человек.
Тебе 16, и через год ты заканчиваешь школу. Конфликты прекратились, но ты так и не вжился в компанию. Да разве это важно, когда теперь ты нашел свою любовь — настоящую, и она с тобой? Даша обнимается с тобой в темных уголках школы, и ты ловишь на себе завистливые взгляды одноклассников. Так-то. Ты никогда больше не будешь один, ведь она любит тебя, а ты — ее.
По крайней мере, так ты думал до выпускного, на котором застал ее с другим парнем в кладовке. Ты просто ушел оттуда, сидеть на подоконнике и допивать бутылку коньяка. Рядом сидит Юра — в какой то момент ваши взгляды пересекаются, и ты понимаешь, что совершенно не злишься на него, да и не за что — он не сделал ничего плохого. Только вот он уходит с друзьями продолжать праздник, а ты остаешься один — и все это не имеет никакого значения.
Разве это важно? Пройдет долгое одинокое лето, и ты поступишь в университет. Там будет новый шанс, новые люди, целые группы, курсы, факультеты новых и новых людей… Которые уйдут от тебя — так или иначе, как и остальные. На первом курсе ты встретишь новых друзей, на втором — начнешь ненавидеть половину из них, на третьем — твой новый лучший друг уедет в другую страну, на четвертом ты перестанешь общаться даже с друзьями по интернету — закончатся общие темы и слова, начнутся ссоры и обиды.
Ты пойдешь работать, и там встретишь еще порцию свежих, незнакомых людей. Только вот все старые уже ушли из твоей жизни — уйдут и эти. Новые люди — будто одноразовый ветер, затронут твою жизнь, но не изменят. И ведь теперь тебе уже плевать на вселенскую справедливость, на высокие идеалы отношений, на все. Лишь бы они перестали уходить — один за другим.
Плевать на принципы. Плевать на гордость, плевать на все — лишь бы больше не быть одиноким. Лишь бы перестать терять людей одного за другим, раз за разом. Твоя подруга уедет в другой город, забыв сказать тебе об этом, но ты не обидишься — лишь попросишь не забывать тебя. Через какое-то время ты утопаешь в одноразовой дружбе и любви. Только встретив человека ты уже знаешь, что он убежит дальше, а ты снова останешься один.
Вера в людей угасает, вера же в чудеса медленно умирает под ближайшим кустом. Закончились мечты о старости в кругу верных друзей. Ты больше не приходишь на встречи одноклассников и одногруппников. Ты больше не дорожишь людьми рядом, они лишь одноразовые банки знаний, эмоций, историй — а после кончатся и уйдут. И ты — такой же. Выживая в этой игре, ты должен жить по общим правилам, убегая дальше и дальше, забрасывая телефоны и адреса, находя причины, отмазки, отговорки, лишь бы не встречаться и не видеться.
Все, чего ты хотел — это не быть одному. Не терять людей попусту, не отпускать их. Но разве у тебя есть выбор? Разве есть выбор у меня?
И мы смотрим, как люди, словно песок нашей жизни, просыпаются между пальцами. И ничего с этим не сделать — лишь цепляться каждый раз за надежду и ждать, пока ты потеряешь очередного человека. Скольких ты еще потеряешь?
Всех.
Тебе 6 лет. Ты идешь в первый класс. На первой же перемене, когда тебя оставляют с другими ребятами, ты заводишь себе друзей — Паша, Никита, Тема, Юра… Ребята вразнобой соглашаются дружить с тобой. Наконец-то ты счастлив.
Тебе 8. Третий класс только начался, а из всех остался только Юра. Никита перешел в другую школу, обещав звонить, но так и не узнав твоего номера, Паша подставил тебя перед учительницей, а с Темой вы подрались, да так, что он выбил тебе зуб. Они больше не твои друзья, и скатертью им дорожка — ты без труда найдешь лучше, таких, как Юра. Вокруг столько людей, а мир так велик. Достаточно просто подойти еще к паре ребят, и тихонько сказать: “Будешь дружить?”.
Все так просто.
Если бы оно было так просто. Тебе 14, и кроме Юры у тебя никого не осталось. С переходом в среднюю школу классы смешались, и полная компания отбросов из “Б” параллели избивает тебя на каждой перемене. Ты вынужден бегать между классами и обедать в подвале. За что они ненавидят тебя?
Это не так уж и важно. Под конец года ты видишь, что уставший Юра болтает с одним из них. Клеймо предателя виснет на твоем друге вечным грузом, и тебе все равно на все, что он скажет — он лишь мерзкий изменщик, но не человек.
Тебе 16, и через год ты заканчиваешь школу. Конфликты прекратились, но ты так и не вжился в компанию. Да разве это важно, когда теперь ты нашел свою любовь — настоящую, и она с тобой? Даша обнимается с тобой в темных уголках школы, и ты ловишь на себе завистливые взгляды одноклассников. Так-то. Ты никогда больше не будешь один, ведь она любит тебя, а ты — ее.
По крайней мере, так ты думал до выпускного, на котором застал ее с другим парнем в кладовке. Ты просто ушел оттуда, сидеть на подоконнике и допивать бутылку коньяка. Рядом сидит Юра — в какой то момент ваши взгляды пересекаются, и ты понимаешь, что совершенно не злишься на него, да и не за что — он не сделал ничего плохого. Только вот он уходит с друзьями продолжать праздник, а ты остаешься один — и все это не имеет никакого значения.
Разве это важно? Пройдет долгое одинокое лето, и ты поступишь в университет. Там будет новый шанс, новые люди, целые группы, курсы, факультеты новых и новых людей… Которые уйдут от тебя — так или иначе, как и остальные. На первом курсе ты встретишь новых друзей, на втором — начнешь ненавидеть половину из них, на третьем — твой новый лучший друг уедет в другую страну, на четвертом ты перестанешь общаться даже с друзьями по интернету — закончатся общие темы и слова, начнутся ссоры и обиды.
Ты пойдешь работать, и там встретишь еще порцию свежих, незнакомых людей. Только вот все старые уже ушли из твоей жизни — уйдут и эти. Новые люди — будто одноразовый ветер, затронут твою жизнь, но не изменят. И ведь теперь тебе уже плевать на вселенскую справедливость, на высокие идеалы отношений, на все. Лишь бы они перестали уходить — один за другим.
Плевать на принципы. Плевать на гордость, плевать на все — лишь бы больше не быть одиноким. Лишь бы перестать терять людей одного за другим, раз за разом. Твоя подруга уедет в другой город, забыв сказать тебе об этом, но ты не обидишься — лишь попросишь не забывать тебя. Через какое-то время ты утопаешь в одноразовой дружбе и любви. Только встретив человека ты уже знаешь, что он убежит дальше, а ты снова останешься один.
Вера в людей угасает, вера же в чудеса медленно умирает под ближайшим кустом. Закончились мечты о старости в кругу верных друзей. Ты больше не приходишь на встречи одноклассников и одногруппников. Ты больше не дорожишь людьми рядом, они лишь одноразовые банки знаний, эмоций, историй — а после кончатся и уйдут. И ты — такой же. Выживая в этой игре, ты должен жить по общим правилам, убегая дальше и дальше, забрасывая телефоны и адреса, находя причины, отмазки, отговорки, лишь бы не встречаться и не видеться.
Все, чего ты хотел — это не быть одному. Не терять людей попусту, не отпускать их. Но разве у тебя есть выбор? Разве есть выбор у меня?
И мы смотрим, как люди, словно песок нашей жизни, просыпаются между пальцами. И ничего с этим не сделать — лишь цепляться каждый раз за надежду и ждать, пока ты потеряешь очередного человека. Скольких ты еще потеряешь?
Всех.
. Следует немедленно осуществить свое глупое желание, чтобы не угрохать на его исполнение всю оставшуюся жизнь
. Любить следует путь, а не грядущий конечный пункт, чем бы он ни был.
. Нужно идти туда, куда хочется, а не туда, куда якобы «надо». Идти себе, идти и ничего не бояться.
. Некоторые шансы лучше упускать. Для того чтобы не лишиться всех остальных.
. Пока человек жив, ничего не пропало. Из любой ситуации всегда есть выход, причем не один, а несколько — и кто ты такой, чтобы оказаться первым человеческим существом во Вселенной, попавшим в действительно безвыходную ситуацию?!
Сложно сказать, что в жизни главное. Жизнь — она бессмысленна сама по себе. Просто надо найти себе дело, чтобы занять этот промежуток между рождением и смертью. Какой смысл жизни? Да нет его. Родить детей — это репродуктивная функция, она вне нас лежит. К чему стремиться? Количественные какие-то факторы человека вряд ли мотивируют. Два завтрака не съешь. Надо найти себе занятие. Просто ты придумал себе какую-то игру, и ты в нее играешь.
Он не идеален. Ты тоже. И оба вы никогда не будете такими. Но если он рассмешит тебя хотя бы однажды, заставит задуматься дважды, позволит быть человечной и ошибаться, держись за него и дай ему всё, что можешь. Он не будет цитировать стихи, он не думает о тебе каждую минуту, но он дарит тебе ту часть себя, которую ты можешь разрушить, и он знает об этом. Не причиняй ему боль, не старайся изменить, и не жди от него больше, чем он может дать. Не анализируй. Улыбнись, когда он делает тебя счастливой, кричи на него, когда он бесит тебя, и скучай, когда его нет рядом. Любовь трудна, когда это любовь. Идеальных парней не существует, но всегда есть один, идеальный для тебя.
На самом деле, любой человек причинит вам боль.
Вы просто должны найти того, кто стоит ваших страданий.
Боб Марли
На самом деле, любой человек причинит вам боль.
Вы просто должны найти того, кто стоит ваших страданий.
Боб Марли
О мотивации...
Самый целеустремлённый человек — это тот, который очень хочет в туалет. Все преграды кажутся несущественными. Согласитесь, смешно слышать фразы типа:
Я описался, потому что:
— не было времени сходить в туалет.
— я был слишком уставший.
— потерял надежду. Я не верил, что смогу добежать.
— ну конечно. Он-то добежал. У него ноги вон какие длинные.
— я слишком глуп, чтобы это сделать.
— я уже 5 раз описывался. У меня никогда не получится добежать.
— это явно не для меня.
— я постучался в туалет — но мне не открыли.
— мне не хватило мотивации.
— у меня была депрессия.
— у меня нет денег, я не могу себе этого позволить!
— решил сходить завтра
Часто ли вы идете к цели, как будто бежите к туалету?
Самый целеустремлённый человек — это тот, который очень хочет в туалет. Все преграды кажутся несущественными. Согласитесь, смешно слышать фразы типа:
Я описался, потому что:
— не было времени сходить в туалет.
— я был слишком уставший.
— потерял надежду. Я не верил, что смогу добежать.
— ну конечно. Он-то добежал. У него ноги вон какие длинные.
— я слишком глуп, чтобы это сделать.
— я уже 5 раз описывался. У меня никогда не получится добежать.
— это явно не для меня.
— я постучался в туалет — но мне не открыли.
— мне не хватило мотивации.
— у меня была депрессия.
— у меня нет денег, я не могу себе этого позволить!
— решил сходить завтра
Часто ли вы идете к цели, как будто бежите к туалету?
Иногда хочется быть такой женщиной-женщиной. Звенеть браслетами. Поправлять волосы, а они чтоб все равно падали. Благоухать «Герленом», теребить кольцо, пищать: «Какая прелесть!». Мало есть в ресторане: «Мне только салат». Не стесняться декольте, напротив, расстегивать совсем не случайно верхнюю пуговочку.
Привыкнуть к дорогим чулкам и бюстгальтеры покупать только «Лежаби». Иметь двух любовников, легко тянуть деньги. «Ты же знаешь — я не хожу пешком». «Эта шубка бы мне подошла»… Не любить ни одного из них. «И потом, в гробу, вспоминать — Ланского».
А иногда хочется быть интеллигентной дамой. Сшить длинное черное платье. Купить черную водолазку, про которую Татьяна Толстая сказала, что их носят те, кто внутренне свободен. Если курить, то непременно с мундштуком, и чтоб это не выглядело нелепо.
Иногда подходить к шкафу, снимать с полки словарь, чтоб только УТОЧНИТЬ слово. Говорить в трубку: «Мне надо закончить статью, сегодня звонил редактор». Рассуждать об умном на фуршетах, а на груди и в ушах чтоб — старинное серебро с розовыми кораллами или бирюзой.
Чтоб в дальнем кабинете, по коридору налево, сидел за компьютером муж-ученый, любовь с которым продолжалась бы вечно. Чтоб все говорили: «Высокие отношения». Чтоб, положив книжку на прикроватный столик, перед тем как выключить свет в спальне, он замечал: «Дорогая, ты выглядишь бледной, сходи завтра к профессору Мурмуленскому. Непременно».
А иногда хочется быть такой своей для всех в доску. С короткой стрижкой. И красить волосы, губы и ногти оранжевым. И ходить в больших зеленых ботинках, с индийской сумкой-торбой, с наушниками в ушах, с веревочками на запястье. Все время везде опаздывать, вопить в курилке: «Я такую кофейню открыла!.. Вы пробовали холотропное дыхание? — отвал башки!». И чтоб аж дым из ушей. Захлебываться от впечатлений. Не успевать спать. Собираться на Гоа в феврале.
Сидеть в офисе за «маком». Вокруг чтоб все увешано разноцветными стикерами с напоминаниями: «придумать подарок Машке», «напомнить Витьке про ужин в среду», «купить новые лыжи». На рабочем столе чтоб фотографии детей в бассейне и в океане, портреты собаки лабрадор (почившей) и бородатого мужчины в странной желтой шапочке.
Быть всю жизнь замужем за одноклассником, который за двадцать лет, представьте, так и не выкинул ни одного фортеля. Да еще и мирится со всеми этими друзьями, вечеринками, транжирством и немытой посудой. «Ты заедешь за мной в восемь?» — «Конечно, зая».
А иногда хочется побриться на лыску и повязать платочек. Вымыться в бане хозяйственным мылом, но пахнуть какими-нибудь травками, полынью там или мятой. Научиться молиться, читать жития святых, соблюдать посты. Назвать сына Серафимом, подставлять, хотя бы мысленно, другую щеку. «Ты этого хотел. Так. Аллилуйя. Я руку, бьющую меня, — целую». Излучать доброжелательность и чтоб ненатужно так сиять от внутренней гармонии.
Принести из церкви святую воду в баллоне, поставить ее в холодильник. И когда муторно на душе, умываться ею. И советовать мамашам, что если у ребенка температура, достаточно просто сбрызнуть. И чтоб это действительно помогало.
А еще ужасно хочется пойти в официантки. Купить накладные ресницы и полное собрание сочинений Дарьи Донцовой. Научиться ходить на каблуках, флиртовать с посетителями, чтоб они больше оставляли на чай, говорить: «А вот попробуйте еще «карпаччо», уж очень оно у нас замечательное».
Ходить в кино, копить на машину. Бросить бармена, закрутить с поваром-итальянцем. Висеть на доске почета как работник, раскрутивший максимальное число лохов на дорогое французское вино, которое они сроду не отличат от крымского. Пить сколько хочешь горячего шоколада из кофе-машины. И уже разлюбить греческий салат.
А что мы имеем на деле? Пока только черную водолазку.
Что есть ад?
Геенна огненная? Бесконечная боль? Грешники на сковородках? Прибежища демонов? Тартар? Подземное царство? Небытие? Все сводится к лишь одной, простой мысли - ад - это вечные страдания.
Скучно.
Настоящий ад был бы бессмысленнее некуда. Сколько человек может страдать от физической или моральной боли? Неделю? Две? Дозировано - месяцы, может, годы, верно, однако человек это невероятная, адаптирующаяся ко всему тварь.
Что же делать? Стирать грешникам память, раз за разом, день за днем, чтобы каждое страдание ощущалось будто впервые? Верно, вариант неплохой - один из лучших. Вот только в первый раз у человека слишком много надежды, слишком много сил жить. Доза отчаяния невероятна слаба для настоящей, полноценной муки.
Или черт с ним? Комическое выражение в подобном рассуждении, однако… Почему бы не оставить человека страдать навечно? Привыкнет? Ладно. Отчаяние и безысходность все равно принесет ему столько боли, что на вечность вполне хватит.
Но нет. Рецепт отменных страданий - это капля надежды среди моря боли. Добавь утопающему посреди моря необитаемый остров - и он будет захлебывается водой, ломая руки об волны, чтобы доплыть туда, лишь бы упасть на раскаленный песок, убедиться, что вокруг пусто и дожидаться мучительной смерти от жажды. А когда он почти закроет сухие губы в последний раз, пускай пойдет дождь.
Именно надежда заставляет нас бороться, тратить силы, переживать, действовать - и тем самым заставляет нас мучить самих себя, раз за разом, день за днем продолжая делать что-то, чтобы выбраться из ямы - тем самым зарывая себя еще глубже.
Так что такое ад? Место, полное безысходности, смешанной с постоянной надеждой. Место, где нет гармонии, место, где надежда дана лишь для контраста. Вовсе не то место, где у тебя только отбирают - тебе дают счастье, поиграться, а потом вырывают вместе с позвоночником под звонкий смех, скажем, твоей жены, только что шептавший тебе любящие слова. Ад - это место, где ты будешь не уверен во всем - даже в том, что ты есть там, в том, что ты страдаешь, в том, что черти, тычущие тебя вилами, желают тебе зла, а не просто хотят помочь выбраться.
Постой-ка! Тебе ничего не напоминает?
Бесконечные попытки выделится из серости, заканчивающиеся провалом? Желание найти счастье и любовь? Верные друзья, которые предают в последний момент? И каждый раз, когда ты подберешься к счастью, оно бьет тебя по лицу, когтями рассекая горло, заставляя тебя захлебываться собственной кровью - пока не придет надежда, кое-как перемотав раны - но оставив их ныть в недоверии, страхе, злости. Сколько раз ты проходил этот цикл?
Что есть ад?
Ад - это наша жизнь.
Геенна огненная? Бесконечная боль? Грешники на сковородках? Прибежища демонов? Тартар? Подземное царство? Небытие? Все сводится к лишь одной, простой мысли - ад - это вечные страдания.
Скучно.
Настоящий ад был бы бессмысленнее некуда. Сколько человек может страдать от физической или моральной боли? Неделю? Две? Дозировано - месяцы, может, годы, верно, однако человек это невероятная, адаптирующаяся ко всему тварь.
Что же делать? Стирать грешникам память, раз за разом, день за днем, чтобы каждое страдание ощущалось будто впервые? Верно, вариант неплохой - один из лучших. Вот только в первый раз у человека слишком много надежды, слишком много сил жить. Доза отчаяния невероятна слаба для настоящей, полноценной муки.
Или черт с ним? Комическое выражение в подобном рассуждении, однако… Почему бы не оставить человека страдать навечно? Привыкнет? Ладно. Отчаяние и безысходность все равно принесет ему столько боли, что на вечность вполне хватит.
Но нет. Рецепт отменных страданий - это капля надежды среди моря боли. Добавь утопающему посреди моря необитаемый остров - и он будет захлебывается водой, ломая руки об волны, чтобы доплыть туда, лишь бы упасть на раскаленный песок, убедиться, что вокруг пусто и дожидаться мучительной смерти от жажды. А когда он почти закроет сухие губы в последний раз, пускай пойдет дождь.
Именно надежда заставляет нас бороться, тратить силы, переживать, действовать - и тем самым заставляет нас мучить самих себя, раз за разом, день за днем продолжая делать что-то, чтобы выбраться из ямы - тем самым зарывая себя еще глубже.
Так что такое ад? Место, полное безысходности, смешанной с постоянной надеждой. Место, где нет гармонии, место, где надежда дана лишь для контраста. Вовсе не то место, где у тебя только отбирают - тебе дают счастье, поиграться, а потом вырывают вместе с позвоночником под звонкий смех, скажем, твоей жены, только что шептавший тебе любящие слова. Ад - это место, где ты будешь не уверен во всем - даже в том, что ты есть там, в том, что ты страдаешь, в том, что черти, тычущие тебя вилами, желают тебе зла, а не просто хотят помочь выбраться.
Постой-ка! Тебе ничего не напоминает?
Бесконечные попытки выделится из серости, заканчивающиеся провалом? Желание найти счастье и любовь? Верные друзья, которые предают в последний момент? И каждый раз, когда ты подберешься к счастью, оно бьет тебя по лицу, когтями рассекая горло, заставляя тебя захлебываться собственной кровью - пока не придет надежда, кое-как перемотав раны - но оставив их ныть в недоверии, страхе, злости. Сколько раз ты проходил этот цикл?
Что есть ад?
Ад - это наша жизнь.
Однажды мать решила махнуть со мной в Анапу на летние каникулы. Поехали мы, как полагается, на поезде.
Жаркий плацкарт, где даже с открытыми окнами раскалённый воздух никак не желает остывать, общительные соседи с курицей гриль и огурцами в фольге, истории за чаем, торчащие сверху пятки неизвестного попутчика, в общем, всё как надо.
Первый день нашей поездки мать провела за карточной игрой с Марусей Евсевной, своей новой лучшей подругой. А я переместился в прохладный тамбур, где хоть и было накурено, воздух радовал своей температурой. Однако там меня ожидал другой сюрприз.
Девушка сидела на железном мостике между двух вагонов, свесив ноги вниз. Я просто открыл дверь, чтобы чуть-чуть проветрить, и наткнулся на неё. Худая, бледная, черноволосая. Я её окликнул, но девчонка не реагировала. В следующую секунду она оттолкнулась и прыгнула под колёса.
Сложно описать, что было потом. Я кричал, помню, я был в ужасе, звал на помощь, пытался хоть как-то привлечь внимание. Но в тот момент весь абсурд ситуации до меня ещё не дошёл. И в те моменты, когда пассажиры вяло изображали беспокойство - тоже. Я чувствовал только злость, потому что не мог объяснить для себя их равнодушия. Даже моя мать! Уж до чего сердобольная женщина, покачала головой, предложила обратиться к проводнице, и всё.
Но уже через пару часов липкий холодок пополз по моей спине.
Когда выяснилось, что никто не узнаёт по моему описанию никаких черноволосых девушек. Я бегал между вагонами, искал её близких или хотя бы соседей, даже пытался добраться до машиниста. Поднял на уши всех проводниц. Однако те уверяли, что это какая-то чушь, что не было никаких девушек. В итоге я почти смог и себя убедить в этом.
На следующий день я рано встал и заперся в туалетной кабинке. Меня тошнило от общества равнодушных придурков, рядом с которыми совершенно идиотским образом погиб ребёнок, а они даже не потрудились проверить. Между тем кто-то стучал в дверь, угрожал позвать проводницу с ключом, если я не выйду. Чёртовы ублюдки. Я открыл.
И нос к носу столкнулся с самоубийцей.
Черноволосая девчонка с язвительным "Не прошло и года!" скривила губы, всем своим видом демонстрируя раздражение. Оттолкнула меня в сторону, захлопнула за собой дверь.
А я так и стоял в исступлении, пока она не вышла. И не мог вымолвить ни слова.
"Ты же вчера прыгнула!" - вот, что я мог ей сказать. Представляю, как бы это прозвучало! Ведь она была сейчас здесь, живее всех живых.
И заговорила со мной первая.
- Как видишь, план не сработал. Я снова здесь.
- Что-что..?
Она устало вздохнула и направилась в сторону тамбура, но я бросился следом. Даже то смущение, которое всегда овладевало мной в присутствии тян, не могло совладать с нахлынувшим любопытством. И я схватил её за руку.
- Тёплая... - пробормотал в недоумении. Нет, это не приведение и не глюк. Господи, какой я идиот.
Девушка, что удивительно, посмотрела на меня с сочувствием.
- Меня зовут Уна.
- Слава...
- А ты из какого купе? - вдруг спросила она. - Я тебя почему-то раньше не видела.
- А ты что, за пол дня успела весь вагон изучить? - "прежде чем выпилилась". На самом деле мне было интереснее узнать, как она выжила после прыжка под поезд, да ещё и вернулась потом на борт...
- Пол дня? - она горько усмехнулась. - Чёрт, а это ведь почти смешно.
- Не понимаю, чего смешного. Что здесь происходит вообще?!
- Я провела в этом поезде уже почти четыре месяца. Он никуда не приедет. Никогда. Правда, за это время я ни разу не видела, чтобы приходили новенькие.
Она это говорила с таким серьёзным видом, что я едва не воспринял её слова серьёзно.
- Стоп стоп. Успокойся, подожди, - я засмеялся. - Ты сейчас меня разыгрываешь? Что за чушь? Я вчера видел, как ты бросилась под колёса. Даже кровь видел!
- О да, я тоже поначалу отказывалась в это верить.
- Окей, - я улыбнулся, предвкушая логическую расправу над этим немыслимым ахтунгом. - А что ты скажешь насчёт остальных пассажиров? Они что, не замечают, что едут уже четыре месяца?
- Нет, - покачала головой девушка. - Иди и спроси, когда мы приедем. Давай, иди, у любого спроси! А потом спроси, как давно поезд в дороге.
- Дурацкий розыгрыш, - нет, это не весело нисколько. Этот тупой спектакль ещё начаться не успел, как уже надоел мне. Я спешно распрощался с полоумной Уной и остаток дня провёл в своём купе. Слава богу, что завтра рано утром поезд прибывает.
*
Можете себе представить, каково было моё удивление, когда на следующий день поезд всё ещё ехал.
- Мам! - я в недоумении смотрю в окно. - Почему мы не вышли? Сколько времени?
- Правильно говорить "который час!" - не могла не заметить мать. - Слав, ты бы поспал ещё. Мы ж вчера только сели. Ещё сутки ехать.
Я резко выпрямился на койке, больно ушибив макушку об потолок. Спустился вниз под неодобрительным взглядом Маруси Евсеевны.
- Какое сегодня число?
- Двадцать шестое, - отозвалась мама.
Это верно, вчера было двадцать пятое. Но в поезд мы сели двадцать четвёртого.
Ни слова больше не сказав, я выскочил из плацкарта и отправился на поиски единственного человека, который хоть кую-то ясность мог внести.
Долго Уну искать не пришлось. Таинственная попутчица сидела всё в том же прохладном тамбуре, болтая ногами над проносящимися внизу рельсами.
- Привет, - улыбнулась она одними губами. - Слава, кажется.
- Слушай, это какой-то маразм, но, кажется, ты права. Наша дорога длится двое суток, сегодня утром поезд должен был прибыть в Анапу, но мы до сих пор в пути!
Она резко замерла. И медленно повернула на меня голову.
- Ты... помнишь, когда сел в поезд..? - произнесла она почти с благоговейным трепетом.
- Ну да, конечно помню! Как можно забыть то, что было двое суток назад!
- Представь себе, можно! Достаточно взглянуть на других, - сказала она. - Фокус в том, что никто не помнит, сколько прошло времени. Я села на поезд перед новым годом, ехала навестить дедушку. Сейчас уже июнь. Это не день сурка, время идёт. У меня отрастают волосы, ногти, вещи изнашиваются. Но больше об этом не знает никто. Каждый день у остальных пассажиров новая версия своего прошлого. Я каждого проверила. Нет больше таких, как мы с тобой.
- А сойти ты не пробовала? Поезд ведь останавливается на промежуточных станциях!
- Я сходила. Шла в сторону города. Но стоило мне заснуть - как я снова попадала сюда. Самое большее, сколько мне удалось продержаться без сна - трое суток. Я убивала время в Воронеже на вокзале, бродила по магазинам и окраинам города. Но время тянулось за мной пока хватало сил бодрствовать. А дальше снова рекурсия - этот поезд. Купе.
- Как же здесь до столько времени не закончилась еда?
- Вопрос, - вздохнула Уна. - Она вроде заканчивается, если на неё смотреть. То есть... Она может закончиться у тебя, но у других пассажиров - нет. Увы, мне ни разу не удавалось проследить момент, когда она появляется. Я этого не понимаю.
- Бред. Просто бред...
- Просто... Здесь всё не настоящее. Даже люди. Как будто каждый из них действует по какому-то заданному алгоритму действий. Рассказывает свои истории, ест, пьёт, спит. Но стоит выйти немножко за рамки - и всё, провал. Как, говоришь, они отреагировали на моё исчезновение..?
Я сидел и молчал. То, что говорила Уна, конечно объясняло всё происходящее. Но никак не могло быть правдой. Никак.
- Позавчера я решилась на кардинальную меру. Ты видел, правда?
Я молча кивнул.
- И знаешь, - сказала Уна хмуро. - Умирать ужасно неприятно. Больше я этого делать не буду.
Я горько усмехнулся. Мы сидели на маленьким железном мостике, а перед нашими глазами проносился мир, такой огромный, такой живой.
- Уна, - говорю. - Как ты думаешь, почему именно мы? Что с нами не так?
- Я над этим долго размышляла, - отзывается моя спутница, убирая со лба растрёпанные ветром волосы. - И какое-то время думала, будто это поезд - олицетворение моей нерешительности. Я всегда всего боялась. Боялась сказать "нет" деспотичным родителям, боялась познакомиться с парнем, который мне нравился восемь лет. Боялась пойти в студию рисования, так как думала, что мои навыки недостаточно хороши. И всегда всё откладывала на потом. Такое чувство, что миру как будто надоело наблюдать за тем, как я впустую трачу своё время. И он засунул меня туда, где я могу тянуть резину сколько угодно. До самой смерти.
А ведь была логика в её рассуждениях. Я сам страдал тем же самым. Только теперь...
- Но, похоже, дело не в этом, - Уна покачала головой. - Я решилась даже прыгнуть под поезд, а это ничего не изменило.
Дни тянулись, словно клейкая смола. Жара мёртвым душным одеялом накрыла пассажиров, и теперь они словно тюлени на берегу пухли в койках.
Я угодил в место, где всегда была еда, вода, чистая постель. Мне не требовалось работать, чтобы жить, не требовалось думать, где взять денег, ведь тратить их было не на что. Я угодил в такой мир, о котором, как мне казалось, всегда мечтал.
Но не тут-то было.
Тоска подкрадывалась тихо. Всё это время. Шаг за шагом.
Я также как и Уна в своё время, начал подумывать о том, чтобы спрыгнуть. Ведь мы уже облазили весь поезд, были даже на раскалённой крыше, правда, не продержались там и пяти минут. Мы пытались доказать миру, что готовы идти дальше. Только он нам не верил.
- Мам, - говорю я очередным утром, - У тебя было когда-нибудь такое, что время как будто остановилось?
- У меня? - она, конечно к таким вопросам не привыкла. - А то как же. Было, и не раз. Я два года ждала, когда твой отец вернётся. Время тогда вообще замерло и никуда не шло... Жаль, я слишком поздно поняла, что надо ехать к нему самой.
Ну конечно! В тот момент меня осенило: я схватил телефон и бросился в тамбур, чтобы позвонить Лене Енотовой, самой красивой девчонке в школе. Я набирал номер и ждал гудков, но их всё не было.
- Здесь нет связи, умник, - усмехнулась Уна. - И интернета на телефоне тоже нет. Думаешь, я не пыталась?
Смотрю на Уну. На её худые коленки, растрёпанные тёмные волосы, ещё влажные после мытья в раковине.
- Ты нравишься мне, - говорю вдруг, сам того не ожидая. И всё как-то сразу становится на свои места. Как можно было столько времени не замечать, что человек, к которому меня действительно тянет, был всегда рядом со мной..? Слепой дурак!
- А ты - мне, - ответила Уна. И обняла.
- Если бы только мы могли доехать... Я бы пригласил тебя куда-нибудь. Хотя... - мне вдруг стало как-то совсем не важно, доедем мы или нет. - Пошли в вагон ресторан! Прямо сейчас! Угощу тебя чаем со сникерсом.
- Серьёзно? - вдруг воодушевилась Уна. - Конечно пошли! А то, надо признать, дошираки меня уже подзадолбали.
Мы пили чай, болтали, наслаждались какой-то странной, неведомой ранее свободой. Не могу объяснить это странное чувство. Как будто не было никакого поезда без конца, не было никаких клеток и никаких границ. Потом день плавно перетёк в вечер, а вечер - в ночь. Мы с Уной могли делать всё, что угодно, ведь завтра снова будет такой же день, такой же похожий на все остальные, но такой замечательный день.
А потом меня разбудил грозный голос матери.
- Вот ведь бесстыдник! Весь в отца!!!
Я разлепил глаза, и перед ними тут же прояснилось искажённое гневом лицо маман.
Я вспомнил вчерашний день. И то, почему нахожусь здесь, в чужом купе, за три вагона от родного плацкарта.
Уны рядом не было. Только смятые простыни и её резинка для волос.
- Ну и что ты здесь делаешь, позволь уточнить?! - продолжала негодовать мама, а проводница за её спиной что-то активно обсуждала с Марусей Евсеевной. - Мы тебя уже минут 20 ищем! Совсем совесть потерял! Нас дядя Боря всё утро ждёт!
- Ч-что..?
Только тогда до меня дошло. И я едва не забыл, как дышать. Поезд не двигался. Мы стояли.
Я вскочил на ноги, и припал к окну, за которым раскинулся город, здание вокзала с большой надписью "Анапа". Я начал смеяться, да так, что даже проводница с маминой подружкой умолкли.
- Слав, ты что, перегрелся?
А я ей не отвечал. Я смотрел в окно. Там девушка с длинными тёмными волосами махала мне рукой.
Жаркий плацкарт, где даже с открытыми окнами раскалённый воздух никак не желает остывать, общительные соседи с курицей гриль и огурцами в фольге, истории за чаем, торчащие сверху пятки неизвестного попутчика, в общем, всё как надо.
Первый день нашей поездки мать провела за карточной игрой с Марусей Евсевной, своей новой лучшей подругой. А я переместился в прохладный тамбур, где хоть и было накурено, воздух радовал своей температурой. Однако там меня ожидал другой сюрприз.
Девушка сидела на железном мостике между двух вагонов, свесив ноги вниз. Я просто открыл дверь, чтобы чуть-чуть проветрить, и наткнулся на неё. Худая, бледная, черноволосая. Я её окликнул, но девчонка не реагировала. В следующую секунду она оттолкнулась и прыгнула под колёса.
Сложно описать, что было потом. Я кричал, помню, я был в ужасе, звал на помощь, пытался хоть как-то привлечь внимание. Но в тот момент весь абсурд ситуации до меня ещё не дошёл. И в те моменты, когда пассажиры вяло изображали беспокойство - тоже. Я чувствовал только злость, потому что не мог объяснить для себя их равнодушия. Даже моя мать! Уж до чего сердобольная женщина, покачала головой, предложила обратиться к проводнице, и всё.
Но уже через пару часов липкий холодок пополз по моей спине.
Когда выяснилось, что никто не узнаёт по моему описанию никаких черноволосых девушек. Я бегал между вагонами, искал её близких или хотя бы соседей, даже пытался добраться до машиниста. Поднял на уши всех проводниц. Однако те уверяли, что это какая-то чушь, что не было никаких девушек. В итоге я почти смог и себя убедить в этом.
На следующий день я рано встал и заперся в туалетной кабинке. Меня тошнило от общества равнодушных придурков, рядом с которыми совершенно идиотским образом погиб ребёнок, а они даже не потрудились проверить. Между тем кто-то стучал в дверь, угрожал позвать проводницу с ключом, если я не выйду. Чёртовы ублюдки. Я открыл.
И нос к носу столкнулся с самоубийцей.
Черноволосая девчонка с язвительным "Не прошло и года!" скривила губы, всем своим видом демонстрируя раздражение. Оттолкнула меня в сторону, захлопнула за собой дверь.
А я так и стоял в исступлении, пока она не вышла. И не мог вымолвить ни слова.
"Ты же вчера прыгнула!" - вот, что я мог ей сказать. Представляю, как бы это прозвучало! Ведь она была сейчас здесь, живее всех живых.
И заговорила со мной первая.
- Как видишь, план не сработал. Я снова здесь.
- Что-что..?
Она устало вздохнула и направилась в сторону тамбура, но я бросился следом. Даже то смущение, которое всегда овладевало мной в присутствии тян, не могло совладать с нахлынувшим любопытством. И я схватил её за руку.
- Тёплая... - пробормотал в недоумении. Нет, это не приведение и не глюк. Господи, какой я идиот.
Девушка, что удивительно, посмотрела на меня с сочувствием.
- Меня зовут Уна.
- Слава...
- А ты из какого купе? - вдруг спросила она. - Я тебя почему-то раньше не видела.
- А ты что, за пол дня успела весь вагон изучить? - "прежде чем выпилилась". На самом деле мне было интереснее узнать, как она выжила после прыжка под поезд, да ещё и вернулась потом на борт...
- Пол дня? - она горько усмехнулась. - Чёрт, а это ведь почти смешно.
- Не понимаю, чего смешного. Что здесь происходит вообще?!
- Я провела в этом поезде уже почти четыре месяца. Он никуда не приедет. Никогда. Правда, за это время я ни разу не видела, чтобы приходили новенькие.
Она это говорила с таким серьёзным видом, что я едва не воспринял её слова серьёзно.
- Стоп стоп. Успокойся, подожди, - я засмеялся. - Ты сейчас меня разыгрываешь? Что за чушь? Я вчера видел, как ты бросилась под колёса. Даже кровь видел!
- О да, я тоже поначалу отказывалась в это верить.
- Окей, - я улыбнулся, предвкушая логическую расправу над этим немыслимым ахтунгом. - А что ты скажешь насчёт остальных пассажиров? Они что, не замечают, что едут уже четыре месяца?
- Нет, - покачала головой девушка. - Иди и спроси, когда мы приедем. Давай, иди, у любого спроси! А потом спроси, как давно поезд в дороге.
- Дурацкий розыгрыш, - нет, это не весело нисколько. Этот тупой спектакль ещё начаться не успел, как уже надоел мне. Я спешно распрощался с полоумной Уной и остаток дня провёл в своём купе. Слава богу, что завтра рано утром поезд прибывает.
*
Можете себе представить, каково было моё удивление, когда на следующий день поезд всё ещё ехал.
- Мам! - я в недоумении смотрю в окно. - Почему мы не вышли? Сколько времени?
- Правильно говорить "который час!" - не могла не заметить мать. - Слав, ты бы поспал ещё. Мы ж вчера только сели. Ещё сутки ехать.
Я резко выпрямился на койке, больно ушибив макушку об потолок. Спустился вниз под неодобрительным взглядом Маруси Евсеевны.
- Какое сегодня число?
- Двадцать шестое, - отозвалась мама.
Это верно, вчера было двадцать пятое. Но в поезд мы сели двадцать четвёртого.
Ни слова больше не сказав, я выскочил из плацкарта и отправился на поиски единственного человека, который хоть кую-то ясность мог внести.
Долго Уну искать не пришлось. Таинственная попутчица сидела всё в том же прохладном тамбуре, болтая ногами над проносящимися внизу рельсами.
- Привет, - улыбнулась она одними губами. - Слава, кажется.
- Слушай, это какой-то маразм, но, кажется, ты права. Наша дорога длится двое суток, сегодня утром поезд должен был прибыть в Анапу, но мы до сих пор в пути!
Она резко замерла. И медленно повернула на меня голову.
- Ты... помнишь, когда сел в поезд..? - произнесла она почти с благоговейным трепетом.
- Ну да, конечно помню! Как можно забыть то, что было двое суток назад!
- Представь себе, можно! Достаточно взглянуть на других, - сказала она. - Фокус в том, что никто не помнит, сколько прошло времени. Я села на поезд перед новым годом, ехала навестить дедушку. Сейчас уже июнь. Это не день сурка, время идёт. У меня отрастают волосы, ногти, вещи изнашиваются. Но больше об этом не знает никто. Каждый день у остальных пассажиров новая версия своего прошлого. Я каждого проверила. Нет больше таких, как мы с тобой.
- А сойти ты не пробовала? Поезд ведь останавливается на промежуточных станциях!
- Я сходила. Шла в сторону города. Но стоило мне заснуть - как я снова попадала сюда. Самое большее, сколько мне удалось продержаться без сна - трое суток. Я убивала время в Воронеже на вокзале, бродила по магазинам и окраинам города. Но время тянулось за мной пока хватало сил бодрствовать. А дальше снова рекурсия - этот поезд. Купе.
- Как же здесь до столько времени не закончилась еда?
- Вопрос, - вздохнула Уна. - Она вроде заканчивается, если на неё смотреть. То есть... Она может закончиться у тебя, но у других пассажиров - нет. Увы, мне ни разу не удавалось проследить момент, когда она появляется. Я этого не понимаю.
- Бред. Просто бред...
- Просто... Здесь всё не настоящее. Даже люди. Как будто каждый из них действует по какому-то заданному алгоритму действий. Рассказывает свои истории, ест, пьёт, спит. Но стоит выйти немножко за рамки - и всё, провал. Как, говоришь, они отреагировали на моё исчезновение..?
Я сидел и молчал. То, что говорила Уна, конечно объясняло всё происходящее. Но никак не могло быть правдой. Никак.
- Позавчера я решилась на кардинальную меру. Ты видел, правда?
Я молча кивнул.
- И знаешь, - сказала Уна хмуро. - Умирать ужасно неприятно. Больше я этого делать не буду.
Я горько усмехнулся. Мы сидели на маленьким железном мостике, а перед нашими глазами проносился мир, такой огромный, такой живой.
- Уна, - говорю. - Как ты думаешь, почему именно мы? Что с нами не так?
- Я над этим долго размышляла, - отзывается моя спутница, убирая со лба растрёпанные ветром волосы. - И какое-то время думала, будто это поезд - олицетворение моей нерешительности. Я всегда всего боялась. Боялась сказать "нет" деспотичным родителям, боялась познакомиться с парнем, который мне нравился восемь лет. Боялась пойти в студию рисования, так как думала, что мои навыки недостаточно хороши. И всегда всё откладывала на потом. Такое чувство, что миру как будто надоело наблюдать за тем, как я впустую трачу своё время. И он засунул меня туда, где я могу тянуть резину сколько угодно. До самой смерти.
А ведь была логика в её рассуждениях. Я сам страдал тем же самым. Только теперь...
- Но, похоже, дело не в этом, - Уна покачала головой. - Я решилась даже прыгнуть под поезд, а это ничего не изменило.
Дни тянулись, словно клейкая смола. Жара мёртвым душным одеялом накрыла пассажиров, и теперь они словно тюлени на берегу пухли в койках.
Я угодил в место, где всегда была еда, вода, чистая постель. Мне не требовалось работать, чтобы жить, не требовалось думать, где взять денег, ведь тратить их было не на что. Я угодил в такой мир, о котором, как мне казалось, всегда мечтал.
Но не тут-то было.
Тоска подкрадывалась тихо. Всё это время. Шаг за шагом.
Я также как и Уна в своё время, начал подумывать о том, чтобы спрыгнуть. Ведь мы уже облазили весь поезд, были даже на раскалённой крыше, правда, не продержались там и пяти минут. Мы пытались доказать миру, что готовы идти дальше. Только он нам не верил.
- Мам, - говорю я очередным утром, - У тебя было когда-нибудь такое, что время как будто остановилось?
- У меня? - она, конечно к таким вопросам не привыкла. - А то как же. Было, и не раз. Я два года ждала, когда твой отец вернётся. Время тогда вообще замерло и никуда не шло... Жаль, я слишком поздно поняла, что надо ехать к нему самой.
Ну конечно! В тот момент меня осенило: я схватил телефон и бросился в тамбур, чтобы позвонить Лене Енотовой, самой красивой девчонке в школе. Я набирал номер и ждал гудков, но их всё не было.
- Здесь нет связи, умник, - усмехнулась Уна. - И интернета на телефоне тоже нет. Думаешь, я не пыталась?
Смотрю на Уну. На её худые коленки, растрёпанные тёмные волосы, ещё влажные после мытья в раковине.
- Ты нравишься мне, - говорю вдруг, сам того не ожидая. И всё как-то сразу становится на свои места. Как можно было столько времени не замечать, что человек, к которому меня действительно тянет, был всегда рядом со мной..? Слепой дурак!
- А ты - мне, - ответила Уна. И обняла.
- Если бы только мы могли доехать... Я бы пригласил тебя куда-нибудь. Хотя... - мне вдруг стало как-то совсем не важно, доедем мы или нет. - Пошли в вагон ресторан! Прямо сейчас! Угощу тебя чаем со сникерсом.
- Серьёзно? - вдруг воодушевилась Уна. - Конечно пошли! А то, надо признать, дошираки меня уже подзадолбали.
Мы пили чай, болтали, наслаждались какой-то странной, неведомой ранее свободой. Не могу объяснить это странное чувство. Как будто не было никакого поезда без конца, не было никаких клеток и никаких границ. Потом день плавно перетёк в вечер, а вечер - в ночь. Мы с Уной могли делать всё, что угодно, ведь завтра снова будет такой же день, такой же похожий на все остальные, но такой замечательный день.
А потом меня разбудил грозный голос матери.
- Вот ведь бесстыдник! Весь в отца!!!
Я разлепил глаза, и перед ними тут же прояснилось искажённое гневом лицо маман.
Я вспомнил вчерашний день. И то, почему нахожусь здесь, в чужом купе, за три вагона от родного плацкарта.
Уны рядом не было. Только смятые простыни и её резинка для волос.
- Ну и что ты здесь делаешь, позволь уточнить?! - продолжала негодовать мама, а проводница за её спиной что-то активно обсуждала с Марусей Евсеевной. - Мы тебя уже минут 20 ищем! Совсем совесть потерял! Нас дядя Боря всё утро ждёт!
- Ч-что..?
Только тогда до меня дошло. И я едва не забыл, как дышать. Поезд не двигался. Мы стояли.
Я вскочил на ноги, и припал к окну, за которым раскинулся город, здание вокзала с большой надписью "Анапа". Я начал смеяться, да так, что даже проводница с маминой подружкой умолкли.
- Слав, ты что, перегрелся?
А я ей не отвечал. Я смотрел в окно. Там девушка с длинными тёмными волосами махала мне рукой.
Необычные типы любовных отношений у животных
(«Psychology»)
Замечательная датская художница Humon создала серию милых рисунков, иллюстрирующих разнообразные типы распределения гендерных ролей в мире животных.
Пятнистая гиена – торжество феминизма
Многие животные переворачивают наше представление о гендерных ролях с ног на голову, но пятнистые гиены представляют самый экстремальный случай. Самки куда крупнее и агрессивнее самцов, и иерархия такова, что альфа-самец идет лишь после омега-самки. Данная иерархия настолько сильна, что взрослые самцы опасаются даже щенков-самок, и для того есть все причины. Повзрослев, дочери выражают свою заботу об отцах тем, что относятся к ним лишь чуть менее жестко, чем к другим самцам. И на этом дело не оканчивается. У самок гиен есть псевдо-пенисы, которые способны вставать и по размеру больше и длиннее пенисов самцов. Все это усложняет процесс спаривания, а изнасилование становится просто невозможным. Кроме того, пенис в эрегированном состоянии рассматривается как признак слабости, так что в качестве знака покорности, вместо того, чтобы подставлять горло, самцы демонстрируют эрекцию.
Паук-вязальщик – паук, любящий бандаж
У пауков большинства видов самцы подвергаются риску во время брачного сезона, поэтому не удивительно, что самцы паука-вязальщика даже не пытаются начать спаривание, предварительно тщательно не связав самку. Самец пробирается под брюшко самки, осторожно и аккуратно обертывает ее паутиной, и только после этого спаривается с ней. Но он все равно старается завершить процесс как можно быстрее, потому что на самом деле самка добровольно позволяет себя связать, и если она пожелает, то с легкостью освободится от пут, и самцу лучше в этот момент быть подальше.
Турухтан
Турухтан – весьма необычная птица во многих смыслах. Это один из немногих видов птиц, где самцы демонстрируют свое превосходство друг для друга, а не для самок, таким образом устанавливая иерархию. Примечательно, что у турухтанов есть три типа самцов, которые отличаются как внешностью, так и поведением.
Самый распространенный тип – территориальные самцы, которые сильнее и агрессивнее остальных. Территориальные самцы в основном заняты боями с другими самцами и демонстрацией своего превосходства.
Далее идут подчиненные самцы. Они примерно такого же размера, как территориальные, но у них меньше мышц, они более подвижны и обладают более светлым оперением. У подчиненного самца нет своей территории, он проводит все время на территории территориальных самцов, тайком спариваясь с местными самками. Территориальные самцы закрывают на это глаза, потому что по каким-то причинам наличие подчиненных самцов привлекает больше самок.
И наконец, есть тип самцов, которые внешне похожи на самок. Они, так же, как и подчиненные самцы, не имеют своей территории и тайком спариваются с самками, но также с радостью позволяют другим самцам спариваться с собой, занимая в таких случаях позицию самки.
Изначально считалось, что другие самцы при спаривании с ними по ошибке принимают их за самок, но дальнейшие исследования показали, самцы прекрасно понимают, что перед ними самцы. Сильные территориальные самцы пускают их на свою территорию, поскольку высокий процент гомосексуальной активности привлекает как самцов, так и самок. Самкообразные самцы обычно проводят лето с самками, а зиму с самцами.
Самки же чрезвычайно распутны и готовы спариваться с любым доступным самцом.
Пятнистые ящерицы
У пятнистых ящериц тоже есть три типа самцов, у каждого из которых своя тактика поведения и внешние отличия: самцы с оранжевым, голубым или желтым горлом.
Самцы с оранжевым горлом полны тестостерона, и их главная цель – занять огромную территорию и собрать себе как можно больший гарем. Хотя такой самец защищает своих самок, он ни с одной из них не формирует сильной и долгой связи. Нередко самцы с оранжевым горлом вступают в стычки с самцами с голубым горлом.
Самцы с голубым горлом меньше по размеру, их уровень тестостерона ниже, а их территории хватает только для одной самки, с которой он формирует постоянную пару. Как и самец с оранжевым горлом, он защищает свою самку от других самцов.
И наконец, есть самцы с желтым горлом, окрас которых похож на окрас самок, не имеющие своей территории. Они живут на окраинах территории, охраняемой самцами с оранжевым горлом, и тайком спариваются с местными самками. Это возможно, поскольку самцы с оранжевым горлом не в состоянии уследить за всеми своими самками. Примечательно, что самка, которая сформировала пару с самцом с голубым горлом, отвергнет ухаживания самца с желтым горлом.
Так что получается «камень-ножницы-бумага» – «оранжевый» бьет «голубого», «голубой» – «желтого», «желтый» – «оранжевого».
Тамарины
Обезьянки-тамарины известны тем, что в их обществе встречаются все возможные типы семей, от пары самки и самца, до самца и двух самок, но для большинства видов рода тамаринов наиболее распространенным типом семьи является самка и два самца.
Это вполне логично, так как самки тамаринов обычно рожают двояняшек. Везде носить с собой детеныша – тяжелая работа и в основном о потомстве заботятся самцы, передавая детей матери только для кормления грудью. Каждый папа заботится об одном детеныше, выполняя часть общей семейной задачи. Самец с двумя самками рискует оказаться в ситуации, когда ему придется носить четырех детенышей.
Рыба дискус
Как самки, как и самцы вида рыба дискус, хорошо заботится о своем потомстве. Трудно найти более заботливых родителей. Самец и самка объединяются в моногамную пару, самка откладывает икру. После чего самка охраняет икру, а самец охраняет самку с икрой. Когда приходит время, родители помогают потомству выбраться из икринок, нежно надкусывая оболочку каждой из них. Затем оба родителя кормят потомство специальной молочной жидкостью, которую выделяет их кожа под воздействием гормонов.
Карликовые шимпанзе бонобо
Шимпанзе и шимпанзе бонобо самые близкие родственники людей. Они во многом похожи на нас и друг на друга, но есть и некоторые отличия. Во главе группы шимпанзе находится сильный самец – альфа-самец, тогда как в стае бонобо ведущие роли принадлежат самкам, которые используют секс для манипулирования самцами. Вообще, в стае бонобо все является поводом для секса, особенно различные напряженные ситуации. Например, если два самца хотят спариться с одной и той же самкой, вместо драки, они могут спариваться друг с другом, таким образом частично снимая напряженность. Если самец слишком агрессивен, самка успокаивает его, занимаясь с ним сексом. Секс может использоваться для примирения и поддержания дружбы между любыми членами стаи. Например, конфликты между самками часто заканчивается тем, что они мирятся, потершись клиторами. Если у шимпанзе есть какие-то ограничения в отношении секса, то у бонобо их нет. Сексуальная активность у бонобо повсеместна, поэтому сообщество бонобо - одно из самых мирных. они в буквальном смысле живут девизом «Занимайтесь любовью, а не войной».
Каракатицы
В сезон размножения самые большие и сильные самцы каракатиц находят лучшие камки для кладки яиц. Самки, которые гораздо меньше самцов, оценивают самца и его камни. Если самка выбирает самца, он охраняет ее и не подпускает других самцов. Но на самом деле предпочитают как крупных, так и небольших, но хитрых самцов. Самки в каком-то смысле используют крупных самцов, чтобы устроить испытание маленьким самцам. И что же делать небольшому самцу? Разумеется, он маскируется под самку и незаметно проплывает прямо под крупным самцом, ведет себя как заинтересованная самка, немножко ласкает его. Затем он показывает самке, что он на самом деле самец, и она спаривается с ним. Таким образом, самка получает как сильных, так и хитрых потомков.
Тетерев
Во время брачного периода самцы тетеревов встречаются на своего рода демонстрационных аренах, чтобы похвастаться оперением и пением, а также исполнить брачные танцы для самок. Временами они устраивают бои, но эти бои, как правило, не более чем соревнование двух моделей на подиуме – все лишь для того, чтоб покрасоваться перед самками.
Райская птица
У большинства видов птиц самцы намного более красочные и пестрые, чем самки. Райские птицы тому лучший пример. В лесах, где они обитают, мало хищников и круглый год полно пищи, потому у самцов райской птицы мало забот и хлопот, есть возможность носить впечатляющее, красочное оперение, устраивать помпезные брачные демонстрации для самок. Тяга к брачным играм у самцов настолько сильна, что они могут исполнять свои танцы даже тогда, когда поблизости нет ни одной самки. Если же рядом появится самка, самец начинает танцевать, как говорится, со всей душой. Самка оценивает как внешность, так и танец, и выбирает только самого лучшего, поэтому с каждым поколением самцы становятся красивее и танцуют выразительнее. Юные самцы иногда учатся танцам, наблюдают за взрослыми опытными самцами. Они также могут ненадолго занимать территорию самца для практики.
(«Psychology»)
Замечательная датская художница Humon создала серию милых рисунков, иллюстрирующих разнообразные типы распределения гендерных ролей в мире животных.
Пятнистая гиена – торжество феминизма
Многие животные переворачивают наше представление о гендерных ролях с ног на голову, но пятнистые гиены представляют самый экстремальный случай. Самки куда крупнее и агрессивнее самцов, и иерархия такова, что альфа-самец идет лишь после омега-самки. Данная иерархия настолько сильна, что взрослые самцы опасаются даже щенков-самок, и для того есть все причины. Повзрослев, дочери выражают свою заботу об отцах тем, что относятся к ним лишь чуть менее жестко, чем к другим самцам. И на этом дело не оканчивается. У самок гиен есть псевдо-пенисы, которые способны вставать и по размеру больше и длиннее пенисов самцов. Все это усложняет процесс спаривания, а изнасилование становится просто невозможным. Кроме того, пенис в эрегированном состоянии рассматривается как признак слабости, так что в качестве знака покорности, вместо того, чтобы подставлять горло, самцы демонстрируют эрекцию.
Паук-вязальщик – паук, любящий бандаж
У пауков большинства видов самцы подвергаются риску во время брачного сезона, поэтому не удивительно, что самцы паука-вязальщика даже не пытаются начать спаривание, предварительно тщательно не связав самку. Самец пробирается под брюшко самки, осторожно и аккуратно обертывает ее паутиной, и только после этого спаривается с ней. Но он все равно старается завершить процесс как можно быстрее, потому что на самом деле самка добровольно позволяет себя связать, и если она пожелает, то с легкостью освободится от пут, и самцу лучше в этот момент быть подальше.
Турухтан
Турухтан – весьма необычная птица во многих смыслах. Это один из немногих видов птиц, где самцы демонстрируют свое превосходство друг для друга, а не для самок, таким образом устанавливая иерархию. Примечательно, что у турухтанов есть три типа самцов, которые отличаются как внешностью, так и поведением.
Самый распространенный тип – территориальные самцы, которые сильнее и агрессивнее остальных. Территориальные самцы в основном заняты боями с другими самцами и демонстрацией своего превосходства.
Далее идут подчиненные самцы. Они примерно такого же размера, как территориальные, но у них меньше мышц, они более подвижны и обладают более светлым оперением. У подчиненного самца нет своей территории, он проводит все время на территории территориальных самцов, тайком спариваясь с местными самками. Территориальные самцы закрывают на это глаза, потому что по каким-то причинам наличие подчиненных самцов привлекает больше самок.
И наконец, есть тип самцов, которые внешне похожи на самок. Они, так же, как и подчиненные самцы, не имеют своей территории и тайком спариваются с самками, но также с радостью позволяют другим самцам спариваться с собой, занимая в таких случаях позицию самки.
Изначально считалось, что другие самцы при спаривании с ними по ошибке принимают их за самок, но дальнейшие исследования показали, самцы прекрасно понимают, что перед ними самцы. Сильные территориальные самцы пускают их на свою территорию, поскольку высокий процент гомосексуальной активности привлекает как самцов, так и самок. Самкообразные самцы обычно проводят лето с самками, а зиму с самцами.
Самки же чрезвычайно распутны и готовы спариваться с любым доступным самцом.
Пятнистые ящерицы
У пятнистых ящериц тоже есть три типа самцов, у каждого из которых своя тактика поведения и внешние отличия: самцы с оранжевым, голубым или желтым горлом.
Самцы с оранжевым горлом полны тестостерона, и их главная цель – занять огромную территорию и собрать себе как можно больший гарем. Хотя такой самец защищает своих самок, он ни с одной из них не формирует сильной и долгой связи. Нередко самцы с оранжевым горлом вступают в стычки с самцами с голубым горлом.
Самцы с голубым горлом меньше по размеру, их уровень тестостерона ниже, а их территории хватает только для одной самки, с которой он формирует постоянную пару. Как и самец с оранжевым горлом, он защищает свою самку от других самцов.
И наконец, есть самцы с желтым горлом, окрас которых похож на окрас самок, не имеющие своей территории. Они живут на окраинах территории, охраняемой самцами с оранжевым горлом, и тайком спариваются с местными самками. Это возможно, поскольку самцы с оранжевым горлом не в состоянии уследить за всеми своими самками. Примечательно, что самка, которая сформировала пару с самцом с голубым горлом, отвергнет ухаживания самца с желтым горлом.
Так что получается «камень-ножницы-бумага» – «оранжевый» бьет «голубого», «голубой» – «желтого», «желтый» – «оранжевого».
Тамарины
Обезьянки-тамарины известны тем, что в их обществе встречаются все возможные типы семей, от пары самки и самца, до самца и двух самок, но для большинства видов рода тамаринов наиболее распространенным типом семьи является самка и два самца.
Это вполне логично, так как самки тамаринов обычно рожают двояняшек. Везде носить с собой детеныша – тяжелая работа и в основном о потомстве заботятся самцы, передавая детей матери только для кормления грудью. Каждый папа заботится об одном детеныше, выполняя часть общей семейной задачи. Самец с двумя самками рискует оказаться в ситуации, когда ему придется носить четырех детенышей.
Рыба дискус
Как самки, как и самцы вида рыба дискус, хорошо заботится о своем потомстве. Трудно найти более заботливых родителей. Самец и самка объединяются в моногамную пару, самка откладывает икру. После чего самка охраняет икру, а самец охраняет самку с икрой. Когда приходит время, родители помогают потомству выбраться из икринок, нежно надкусывая оболочку каждой из них. Затем оба родителя кормят потомство специальной молочной жидкостью, которую выделяет их кожа под воздействием гормонов.
Карликовые шимпанзе бонобо
Шимпанзе и шимпанзе бонобо самые близкие родственники людей. Они во многом похожи на нас и друг на друга, но есть и некоторые отличия. Во главе группы шимпанзе находится сильный самец – альфа-самец, тогда как в стае бонобо ведущие роли принадлежат самкам, которые используют секс для манипулирования самцами. Вообще, в стае бонобо все является поводом для секса, особенно различные напряженные ситуации. Например, если два самца хотят спариться с одной и той же самкой, вместо драки, они могут спариваться друг с другом, таким образом частично снимая напряженность. Если самец слишком агрессивен, самка успокаивает его, занимаясь с ним сексом. Секс может использоваться для примирения и поддержания дружбы между любыми членами стаи. Например, конфликты между самками часто заканчивается тем, что они мирятся, потершись клиторами. Если у шимпанзе есть какие-то ограничения в отношении секса, то у бонобо их нет. Сексуальная активность у бонобо повсеместна, поэтому сообщество бонобо - одно из самых мирных. они в буквальном смысле живут девизом «Занимайтесь любовью, а не войной».
Каракатицы
В сезон размножения самые большие и сильные самцы каракатиц находят лучшие камки для кладки яиц. Самки, которые гораздо меньше самцов, оценивают самца и его камни. Если самка выбирает самца, он охраняет ее и не подпускает других самцов. Но на самом деле предпочитают как крупных, так и небольших, но хитрых самцов. Самки в каком-то смысле используют крупных самцов, чтобы устроить испытание маленьким самцам. И что же делать небольшому самцу? Разумеется, он маскируется под самку и незаметно проплывает прямо под крупным самцом, ведет себя как заинтересованная самка, немножко ласкает его. Затем он показывает самке, что он на самом деле самец, и она спаривается с ним. Таким образом, самка получает как сильных, так и хитрых потомков.
Тетерев
Во время брачного периода самцы тетеревов встречаются на своего рода демонстрационных аренах, чтобы похвастаться оперением и пением, а также исполнить брачные танцы для самок. Временами они устраивают бои, но эти бои, как правило, не более чем соревнование двух моделей на подиуме – все лишь для того, чтоб покрасоваться перед самками.
Райская птица
У большинства видов птиц самцы намного более красочные и пестрые, чем самки. Райские птицы тому лучший пример. В лесах, где они обитают, мало хищников и круглый год полно пищи, потому у самцов райской птицы мало забот и хлопот, есть возможность носить впечатляющее, красочное оперение, устраивать помпезные брачные демонстрации для самок. Тяга к брачным играм у самцов настолько сильна, что они могут исполнять свои танцы даже тогда, когда поблизости нет ни одной самки. Если же рядом появится самка, самец начинает танцевать, как говорится, со всей душой. Самка оценивает как внешность, так и танец, и выбирает только самого лучшего, поэтому с каждым поколением самцы становятся красивее и танцуют выразительнее. Юные самцы иногда учатся танцам, наблюдают за взрослыми опытными самцами. Они также могут ненадолго занимать территорию самца для практики.
12 советов для писателей от Джорджа Мартина.
01. Карьера писателя не для тех, кто ищет покоя. Это карьера для авантюристов. Она вся состоит из взлетов и падений. И это тяжкий труд. Не думайте, что это только распитие шампанского, да интервью для The New York Times.
02. Художественная литература, если она успешная, обращается к эмоциям, заставляет нас чувствовать на первичном, инстинктивном уровне. Это не значит, что художественные книги не могут быть глубокомысленными или не могут содержать интересные идеи, заставляющие думать. Просто если вы хотите привести интеллектуальный аргумент, лучше заняться научной работой. Конечно, гвоздь можно забить и башмаком, но молоток подходит лучше.
03. Самая важная вещь для любого, кто пишет — это чтение. Причем важно читать не только в том направлении, в котором работаете вы, будь то фэнтези, научная фантастика или комиксы. Нужно читать всё. Художественную литературу, научную, журналы, газеты. Читайте историю, исторические романы, биографии. Читайте мистику, фэнтези, ужасы, мэйнстрим, классику, эротику, приключения, сатиру. Каждый писатель может вас чему-то научить. И, между прочим, из чтения плохой литературы можно почерпнуть не меньше, чем из хорошей, например, что и как не нужно делать.
04. Пишите. Пишите каждый день, хотя бы по странице или двум. Чем больше вы пишете, тем лучше у вас получается. Только не надо этого делать в моей вселенной или во вселенной Толкина, или Marvel, или Star Trek’а, или в каком-либо ещё заимствованном бэкграунде. Каждый писатель должен учиться создавать свои собственные характеры, миры и сеттинги. Когда вы заимствуете у кого-то, вы идете ленивым путем. Без наработки собственных «литературных мускулов» ничего не получится.
05. Но нет ничего страшного в том, чтобы заимствовать что-то из истории. Хотя я и пишу фэнтези, я во многом опираюсь на средневековую историю. Например, на «Песнь Льда и Огня» очень сильно повлияла Война роз. Там были Йорки и Ланкастеры, а у меня Старки и Ланнистеры. Мне нравится сочетать и перемешивать мотивы из истории. Это нормально. Есть такая присказка: брать из одного источника — это плагиат, но брать из нескольких — исследование.
06. Мастера в учебных заведениях часто говорят: «Пишите о том, что знаете». Обычно эти слова неправильно понимают и берутся за автобиографию. В итоге выпускник пишет историю, в которой героем является выпускник. Но как же тогда писать фантастику, раз никто из нас не является варваром или рыцарем, или лордом, или крестьянином? Поэтому фразу «пишите о том, что знаете» следует понимать иначе. Она об эмоциональной правде, с помощью которой можно сделать своих героев реалистичными. Скажем, если вы пишете о герое, ставшем свидетелем гибели возлюбленного, обратитесь к самому себе: «Припомни-ка, как ты себя чувствовал, когда терял того, кто тебе был дорог». Пусть это будет даже собака из вашего детства. Запишите эти эмоции. В общем-то, актеры занимаются тем же самым.
07. Меня всегда интересовали не белые или черные характеры, а серые. Именно из серых состоит история. Я довольно неплохо её знаю, и убедился, что нет абсолютных героев, как и нет абсолютных злодеев. Возьмите самые экстремальные примеры — Гитлер, Сталин, Мао, Чингисхан. Все эти массовые убийцы были героями в собственных глазах. Или почитайте про католических святых, Мать Терезу, Ганди — вы узнаете такие вещи, которые покажутся довольно спорными. Мы все серые и мы все способны как на героизм, так и на подлость. Понимание этого поможет вам создать действительно глубокие характеры.
08. Я никогда не был карликом или принцессой, но чтобы создать этих персонажей, мне необходимо с ними себя идентифицировать. В том числе с самыми последними ублюдками, уродами и самыми извращенными людьми с психологическими проблемами. Даже с ними. Когда я проникаю в их шкуру и начинаю смотреть на мир их глазами, у меня возникает не симпатия, но своего рода сочувствие к ним. Я стараюсь ощутить мир таким, каким они могут видеть его, именно это рождает необходимый эффект. Но по большому счету, мне кажется, человечность моих героев гораздо важнее, чем то, что это женщины или мужчины, принцессы или крестьяне, великаны или карлики. Конечно, такие детали добавляют отличий, но, в общем, все люди во все времена и во всех культурах стремились к одним и тем же вещам: к успеху и любви, к достатку и к тому, чтобы не быть съеденными или убитыми. Это фундаментальные вещи, именно их я стараюсь держать в голове во время работы.
09. Я начинаю работать утром. Наливаю кофе и сажусь писать. В хорошие дни — через некоторое время поднимаю голову, смотрю за окно, а там темно. Весь день прошел, а я даже не понимаю, как это произошло. Но бывают и плохие дни. Когда я борюсь, истекаю потом, проходит полчаса, а мне удается написать лишь три слова. Потом проходит полдня, за которые я выдаю целых полтора предложения. После этого обычно всё бросаю и играю в компьютерные игры. Понимаете, иногда вы едите медведя, а иногда медведь ест вас.
10. Я чувствую, где происходит история, знаю концовку, понимаю, чем закончат главные герои, какими будут основные поворотные пункты, события, кульминация, но я абсолютно не всегда в курсе каждой перипетии. Это то, что открывается в процессе написания, именно это делает процесс работы увлекательным. Думаю, если бы я составлял подробные планы и следовал им, мне было бы просто скучно писать.
11. Избегайте клише. Вещь, которая сводит меня с ума, — это воплощение зла, когда изображают Тёмного Лорда, сидящим в мрачном дворце в окружении миньонов, одетого в черное и уродливого. Только не это!
12. Если вы пишете о конфликте в средневековом стиле, то должны показывать его со всей честностью и во всей ужасающей красе. Скажем, средневековые битвы были чрезвычайно кровавыми: люди протыкали друг друга огромными, острыми кусками железа, отрубали конечности и наносили страшные увечья. Это не надо скрывать, но это надо показывать убедительно.
13. Жизнь состоит из секса, ну или должна состоять. Я большой почитатель Толкина — он гигант не только фэнтези, но и вообще литературы — но нельзя не удивиться тому, откуда вообще произошли эти хоббиты. Это непонятно, потому что вы не можете себе представить хоббита, занимающегося любовью, не правда ли? Половые отношения важная составная всех нас. Они мотивируют, заставляют нас действовать, совершать как благородные поступки, так и абсолютно идиотские. Поэтому используйте это, иначе мир ваших произведений будет не полон.
14. Интернет — прекрасный инструмент для работы. Я пользуюсь им всё больше и больше, но всё же значительную часть поисков информации стараюсь проделывать по старинке, с помощью печатных книг.
15. Выбрать имена персонажам — одна из самых сложных вещей. У меня есть целая библиотека из книг «Как назвать вашего ребенка», которую я пополняю изданиями из разных стран. Но ни в коем случае не прибегайте к онлайн-генераторам имен, обещающим по клику выдать вам пятьдесят вариантов. Я пару раз пользовался такими штуками, и знаете, какие имена они выдавали? Грискнакл!
16. Я никогда не заканчивал свои ранние истории. Это всё были сплошные начала, бесчисленное количество начал. Но однажды в книге Роберта Хайнлайна я прочитал правило, которое могу назвать самым важным: «Вы должны завершать то, что пишете».
17. В Голливуде, где мои сценарии всегда были слишком длинными, я научился такой технике. «Это слишком много, — говорили мне на студии, — сократи». А я терпеть не мог что-либо вырезать, — сцены, диалоги, экшн, — поэтому я пробегался по тексту, меняя слова и сокращая предложения. То есть я убирал жирок, оставляя мускулы. Техника показалась мне такой полезной, что когда я уехал из Лос-Анджелеса, я перенес ее на свои книги. Теперь это обычная финальная стадия написания текста. Закончил книгу, пробегись по ней, подрезая, подрезая и еще раз подрезая. Это помогает сделать текст более ёмким и сильным.
18. Я не мизантроп и я не склонен к мрачности. Но в мире есть несколько непреложных истин. Одна из них состоит в том, что каждого из нас так или иначе ждет смерть. Что в Средние века, что сегодня — жизнь заканчивается пеплом к пеплу, прахом к праху. Поэтому хэппи-энды, где конфликт счастливо разрешается и все этому радуются, мне кажется, звучат фальшиво. Не случайно исторически трагедия была более уважаемым жанром, чем комедия. Вспомните Шекспира. У него прекрасные комедии, но если вы спросите прохожего, какие произведения Шекспира самые великие, вам скорей всего ответят, что «Гамлет» или «Макбет». Вряд ли многие назовут «Сон в летнюю ночь» или «Как вам это понравится». Не правда ли это о многом говорит?
Подписаться на:
Сообщения (Atom)